Как посвящали в археологи в 90-е годы в СамГУ
доцент института естестествознания
и спортивных технологий
На историческом факультете Самарского госуниверситета было принято проходить археологическую практику. Путь приобщения к историческим корням и профессии стоило начинать именно с такой практики. Все первокурсники, сдавшие летнюю сессию, на месяц уезжали в самарские горы и степи Жигулевского заповедника (или ульяновские, а то и казанские степные дали). Поскольку выезжали сразу человек пятьдесят, то требовалось собрать необходимые вещи. Сборы осуществлялись на территории университета, около университетской археологической лаборатории, на кафедре Отечественной истории. Тщательно собирались как на долгую зимовку: палатки объемом на десять человек, цинковые ведра для готовки на костре, спальник, консервы мясные и пачки макарон с чаем (только сухие или консервированные продукты, так как привычных холодильников в природе нет) резиновые сапоги, теплые вещи, спальники, ну, и разные мелочи
Больше всего забот было по заготовкам у руководителей экспедиции (которые и обустраивали лагерь со всей душой и волжским размахом на земляничных полянах у древних курганов). Студенты же веселились и ждали отъезда, левитановских видов, совсем не ждали репинской «бурлацкой» реальности. Речные суда отвозили шумные студенческие компании двумя партиями на две разные стоянки. Одной экспедицией руководила археолог и специалист по отечественной истории Галина Ивановна Матвеева, другой – археолог, этнограф и краевед Багаутдинов Риза Салихович. Наша группа попала под руководство как раз последнего. Стоянка экспедиции была у деревни Брусяны (полное земляничных зарослей место прямо на высоком берегу реки Волги).
Описывать трудовые будни долго и не имеет смысла. Просто скажу, что это была лучшая практика в учебной жизни: по тем друзьям, что там появились и остались на всю жизнь, по гармонии с природой (особенно во время ежедневной мощнейшей грозы), по вечерним гитарным концертам у костра, дежурствам по кухне (когда кто-то умудрился помыть и посушить макароны), по тому историческому опыту, что довелось испытать (не каждый день раскапываешь останки 1200-летней давности). Но многочасовые копания лопатой и расчистка по правилам с кисточкой исторических слоев и артефактов, скрытых в могильных курганах, конечно, врезались мозолями в память. А еще на память осталась самая веселая и последняя ночь экспедиции: посвящение в археологи. Первокурсники о ней ничего не знали. В том и была особая прелесть. Фактически это был обряд инициаций эпохи первобытного общества. Традиционно этот археологический обряд проводился с вечера на ночь, после захода солнца. Всех студентов-первокурсников собрали руководители (опытные взрослые археологи, человека четыре) и старшекурсники (курс пятый). Рассадили кругом на полянке вокруг костра и идола бога Горпосемога (городище-поселение-могильник), напоминавшего всеми своими резкими чертами преподавателя истории Отечества периода Средневековья (добрейшего человека на свете).
Сценарий посвящения хранился в тайне. Посвящение предполагает принесение искупительной «жертвы» за все грехи археологов-неофитов. «Жертву» же избирали из ничего не подозревавших студентов. «Опричники»-помощники шамана после его ритуального кружильного танца, по указке жреца выбирали «жертву» из студентов, под громкие крики-вопли (от неожиданности) тащили тело «жертвы» в ближайшие кусты. Там шаман и помощники делали вид, что жертва принесена, и Великий Бог Горпосемог принял ее. Из-за кустов выносили миску с «кровью»-кетчупом и испачканный в нем же топор. Шаман начинал «инициацию»: каждый посвящаемый проползал под треногой теодолита, потом выпивал грог из рук руководителя экспедиции, получив новое имя, целовал в губы идола и отправлялся на пиршество. По указке шамана (раскрашенного как идолище поганое) каждый из студентов нарекался своим именем в археологическом миру (как обычно бывает при Крещении) и должен был признать все свои ошибки и перейти в иной мир — прекрасной исторической науки археологии, чтобы пополнить в будущем ряды ученых. Многие из сокурсников в эту игру поверили раз и навсегда.
После посвящения все дружно ели самодельный торт из крошеного печенья-«глаголиков», смешанного со сгущенкой, земляничным вареньем собственной костровой варки в тазу и душистым чаем из всей окружающей дикой травы. Таблички с именами, придуманные руководителями и старшекурсниками, многие до сих пор хранят как реликвию. Мне было дадено имя «Великая Собирательница Курганная Сказительница», моей подруге — «Вездесущий Шустрик Музыкальный», или однокурснику — «Легкий на подъем шиловский жучок з Ливерпулю». В общем, имя включало полную характеристику образа действий на протяжении всей экспедиции. На обратной стороне картонных медалек был изображен скелет рогатого козла (символ с герба Самарской земли). Несколько лет спустя проводили посвящение мы уже сами — два детских отряда борцов-классиков в пионерском лагере. Посвящали во «настоящих борцов лагеря». Надо ли говорить, что дети не хотели уезжать домой.
